Танец Бешеной - Страница 52

– Почему бы и нет? – усмехнулась Даша. – Люди ж они, в конце концов, со всеми слабостями и недостатками. И не могут просчитать всего. Знаете, что мне пришло в голову? Он при всем его уме и ловкости человек прежний. Ранешний. Ему сколько, пятьдесят?

– Пятьдесят три.

– Вот видите. Формировался в другое время. Может не видеть новой опасности именно потому, что она новая. Нечто, настолько выходящее за круг прежнего опыта, идей и расчетов…

– Во-первых, у него хватает молодых спецов. А во-вторых, если следовать этой логике, ты-то давно должна была наткнуться на источник всех фантасмагорий. Тебе-то едва тридцать, вполне электронное дите. В армии дело с хитрой аппаратурой имела…

– Да чушь все это, насчет аппаратуры, – сказала Даша. – Я тоже в психотронное оружие не верю. Ларичев убедил. Полтора часа объяснял, что на данном этапе столь конкретное внушение и в самом деле невозможно. Расстройство здоровья можно вызвать некоторыми видами электромагнитных излучений, импотенцию. Прекрасно помню, что у людей, оказавшихся неподалеку от мощных передатчиков, радиоволны определенной частоты могут вызвать слуховые галлюцинации в виде щелчков и треска… но чтобы тянуло продать конкретные акции? А что до гипноза – еще невероятнее. Потребовалась бы целая орда Кашпировских и Чумаков, чтобы обработать столько людей. Да и не к каждому подойдешь. Самое интересное – я где-то вроде бы уже слышала насчет продажи акций… какой-то частный, абсолютно частный разговор… акции, их продажа, связанные с этим странности… – потрясла головой. – Нет, забыла.

Вновь началась резь под веками, словно туда попала пыль. На миг все перед глазами заволокло туманом. Даша попыталась медленно, осторожненько проморгаться. Туман прошел, стало полегче.

– Ты что, не выспалась? Вид бледный.

– Ага, – сказала Даша. – Кошмарики всю ночь перед глазами плясали. Таблеток каких-нибудь у Ларичева надо было взять, в прошлый раз так хорошо мозги прочистили… Черт, сигареты еще кончились… Где-то в столе была пачка, если орлы не скурили.

Нашла в столе початую пачку красного «Соверена». Воловиков покачал головой:

– Дыми поменьше, голос совсем хриплый…

– Пикантность придает, – отмахнулась Даша. – А знаете, в одном Фрол безусловно прав. Либо мне больше не строят пакостей оттого, что я ушла в сторону, либо готовят что-то новое и заковыристое. Мы-то прекрасно знаем, что последние четыре дня я топталась на месте, следовательно, не могла в сторону уйти… – смущенно пожала плечами. – Заинтриговал меня Фрол настолько, что стала к себе прислушиваться – а не родится ли какое-то нелепое, немое побуждение. Ничего подобного. Разве что тянет водки налопаться в качестве средства от усталости. Но это не чужое – родненькое…

– Ты, кстати, в сейфе ничего такого не держишь?

– Да вы что. Сто лет назад стояла бутылочка, но сейчас – и в помине…

– Смотри. Хвостов не оставляй. Да, думал я насчет зыбинского послания, но в голову ничего не лезет. Нет у нас двадцать пятого канала. И ни одна телестудия у нас под номером «двадцать пять» не располагается, ни на одной улице.

– Двадцать пятая серия, – сказала Даша.

– Чего – «Санта Барбары»? Так сейчас идет двухсотая… Или нет? Я-то не смотрю, не помню… Но письмо, несомненно, Зыбиным составлено. Его отпечатки и на конверте, и на рисунке, – он печально улыбнулся. – Если только заговорщики не подсунули. А может, пошлем киношникам официальный запрос? С чем у них ассоциируются цифры «25» применительно к кинопленке?

– Идиотами будем выглядеть, – сказала Даша.

– Да мы ими и так выглядим. Дрын помаленьку начинает терять терпение, глядя на твои качели…

– Какие еще качели?

– Судьба у тебя в последнее время похожа на качели, – сказал Воловиков. – Вверх-вниз. В тупик забрела – и вдруг отыскивают Паленого, качели вверх. Новый тупик – возникает загадочный Шохин, качели вверх. Дело вроде бы закончено, но ты уперлась, хоть никто и не верит, убийство в Солнечном случайно раскрывается…

– Вот уж что подстроить невозможно.

– Конечно. Я и не держу в мыслях ничего такого. Просто качели напоминает до чрезвычайности. Вверх-вниз. И это покушение на тебя – лучше момента придумать невозможно. Не сама, часом, устроила?

Даша тоже улыбнулась:

– А что, еще одна анонимка пришла?

– Не удивлюсь, если придет, именно такого содержания… – Он глянул на часы, слез с подоконника. – Пойду. Тебя подкинуть или со своими поедешь?

– Со своими.

Она закурила новую сигарету, попыталась еще о чем-то думать, что-то прокрутить, но не получалось – голова болела, чертова бессонница все карты спутала. Сердито раздавила в пепельнице едва начатую сигарету и пошла одеваться.

Коридор был уже тих и пуст, в тусклом свете немногочисленных лампочек выглядел еще унылее, чем днем. Шаги сегодня отдавались каким-то особенно противным эхом, и Даша пошла быстрее.

Уловив краем глаза движение в «карманчике», остановилась и посмотрела в ту сторону.

«Карманчиком» звали небольшой тупичок неподалеку от лестничной площадки. Высокое окно выходило во внутренний двор, у двух стен стояли два обтерханных дивана и тут же помещалась чахлая пальма в кадке, умученная окурками.

Из-за дивана, бесшумно ступая, вышла здоровенная овчарка и сделала несколько шагов к Даше. Остановилась, вытянув шею, шевеля черным носом. Рослая, чепрачная псина. В глазах отразился падавший из коридора свет, и они вспыхнули серебристым лунным блеском.

– Ты чья? – спросила Даша. – Опять Пашков псину оставил без присмотра, а сам в дежурке торчит? Тебе ж спать пора…