Танец Бешеной - Страница 46

Даша опустила пистолет, не сразу попав им в кобуру – руки немного тряслись. «Москвич» уныло стоял на простреленных шинах, в обеих задних дверцах стекла прямо-таки выхлестнуты, заднее – тоже, все вокруг усыпано осколками, по асфальту тянется зигзагообразный след, черная полоса горелой резины.

Федя, держа пистолет в опущенной руке, глядя шалыми глазами, оторопело коснулся указательным пальцем острого осколка стекла, торчавшего над пулевой пробоиной в дверце, поежился и изрыгнул семиэтажное.

– Аналогично, – пробормотала Даша, борясь со слабостью в ногах.

Поблизости уже вопила сирена.

…Примерно через полчаса на всех милицейских спецволнах рявкнуло: «НАБАТ!»

Методика действий по этому коду была давно отработана – хотя в жизнь и претворялась крайне редко, в особых случаях вроде нынешнего. Дашина личность в данный момент не имела никакого значения – нужно было показать кое-кому, кто хозяин в городе, и наглядно доказать, что стрелять средь бела дня в милицейских офицеров, особенно в центре города – занятие крайне предосудительное и немедленно влекущее самый жесткий ответ…

Подняли все специальные подразделения, заодно и «белых медведей» – дислоцировавшуюся в Шантарске часть внутренних войск. И началось.

«Набат», собственно, был комбинацией из нескольких планов типа «Трала», «Невода» и «Шины» – вернее, всеми ими, введенными в действие одновременно. С кое-какими дополнениями.

На центральном рынке и прилегающих криминальных околотках вроде Вознесенки окаянствовал полковник Бортко, обожавший подобные вернисажи и по возможности командовавший лично. В глазах рябило от комбинезонов. Схваченными мостили обширную асфальтированную стоянку, укладывая тесно, как селедок в банке, поддавая высокими ботинками при малейшем сопротивлении. Наспех постеленный брезент был завален стволами, ножиками, грудами разноцветных купюр, целлофановыми пакетиками с «дурью» и прочим противозаконным барахлом. Из наплечных раций ребят с рысью на рукаве несся жизнерадостный призыв Ведмедя:

– Хлопцы, делай Освенцим!

В Ольховке стоял вой и скрежет зубовный – ее заблокировали со всех сторон автозаками и шли по дворам с экстренным построением, вкладывая в этот термин несколько иной смысл, нежели богомоловские герои. Кое-где прямо на улице валялись вышеупомянутые криминальные вещички, торопливо вышвырнутые хозяевами через забор, так что оставалось только идти и подбирать. Под горячую руку в автозак угодил и цыганский барон Басалай – просто так, за то, что он и есть Басалай, известный милиции как облупленный.

Попутно трясли все вычисленные «малины», пользовавшиеся дурной славой рестораны, все известные в городе «плешки», где торговали наркотой, подозрительные автостоянки и автомастерские. Одним словом, устроили вселенский шмон, вплоть до мелочевки – районов педерастических сходок и почти вымерших в последнее время приютов «наперсточников». Все, что в другое время сходило с рук, сегодня служило поводом для препровождения за шиворот в машину с зарешеченными окошками. Разумеется, подавляющее большинство задержанных вскоре будут разгуливать на свободе, но тут уж вины милиции нет – они только ловят, а выпускают всегда другие…

Сегодня прежние критерии и негласно соблюдавшиеся правила игры не действовали, а потому ребята в камуфляже и черных капюшонах врывались в иные загородные ресторанчики, сауны и дома отдыха, где не бывали по году, а то и более. И к машинам тащили в наручниках людей, полагавших себя давно и прочно застрахованными от любых житейских невзгод. Не далее чем завтра за каждым из них должна была явиться рота адвокатов и увезти с почетом, но нынешнюю ночку им предстояло провести, созерцая небо в клеточку. Сегодня был День Мента, не значившийся ни в каких календарях…

Параллельно кипела работа моментально созданной сводной группы, занимавшейся исключительно покушением. Группа трудилась по-стахановски, но результаты, как частенько в таких случаях и бывает, оказались мизерными.

Темного цвета иномарку, оказавшуюся довольно новой «Вольво-740», отыскали быстро – как и следовало ожидать, брошенной в тихом уголке. И автомат валялся на сиденье. Почти в то же время в другом конце города нашли брошенный мотоцикл, а под ним – «Зауэр ТР-6». Все патроны в барабане были стреляными.

Дальше начиналась «черная дыра». Автомат и пистолет, насколько удалось установить по горячим следам, работая в сердечном согласии с ФСБ, прежде в деле не были, и происхождение их выяснить не смогли. «Вольво», привезенная в Шантарск одной из торговых фирм и еще не растаможенная, исчезла со стоянки за три часа до происшествия. Фирму, конечно, взяли в оборот, но надежд на успехи в этом направлении никто не питал. Мотоцикл вообще оказался новехоньким, нигде не зарегистрированным и оттого словно бы не существовавшим в природе. Свидетелей по «вольво» не нашлось – видимо, сидевшие в ней, отъехав подальше, сбавили скорость до нормальной, а потом остановились и чинно покинули тачку. Что до мотоцикла, отыскался дедок, видевший, как его седоков подхватила и увезла машина – но в иностранных марках он совершенно не разбирался, помнил лишь, что она была «нерусская» и «белая». Поскольку он к тому же страдал близорукостью, провалились все попытки составить фоторобот.

Получился классический тупик. Общественное мнение пришло к выводу, что Даша с Федей родились в рубашке. С чем сами виновники торжества соглашались целиком и полностью – особенно когда подоспели результаты экспертизы и было совершенно точно установлено, что по «Москвичу» выпустили двадцать две автоматных и шесть револьверных пуль. При том, что оба героя дня не получили ни царапины – от осколков стекла спасли зимние шапки и толстые куртки.